Морг. Го-ро-дской. Хоспитал морк. Надпись Лютер прочел быстро, по привычке проговаривая буквы про себя. Не то чтобы английский был столь сложен в произношении, просто Лютеру так было легче привести мысли в нужный порядок. Это как с заклинанием: четко и правильно произнесенные слова усиливали действие магии. Вот и привык он всякий чужеродный язык проговаривать вслух, да с таким каменным выражением лица, что хоть вешайся.
С одной стороны, Лютер неслабо так проебался, решив заглянуть в морги Провиденса лишь спустя месяц после приезда. С другой — у него было время подумать и адаптироваться. Узнать, что в городе, окромя него и призрачной ведьмы, есть ещё колдуны, по музеям походить, опять же. А где колдуны, там и демоны, и "упыри", и другие орки. Фрида говорит, орков не существует, но Лютер прекрасно знает, что тролли живут под мостами, а орки — за гаражами. Фрида порой срывается и называет своего горе-протеже "несчастным больным немцем", на что Лютер лишь меланхолично покуривает. А что такое "гаражи", мистер Шмидт понял не так давно. В его-то время гаражей не было. Были конюшни. Вот и сейчас, он бросает окурок в ближайшую канаву и заходит внутрь неприметного серого здания.
Городской морг фактически пуст, и первым делом стоило напроситься в святая святых: к трупам.
— Гутэн абэнт...эээ... — глаза бегают, руки дрожат, Лютер вытирает взмокший лоб. Претворяться наглухо поехавшим нетрудно. Ещё легче претворятся наглухо поехавшим немцем. По сути, Лютер играет сам себя, только причина безумия у него другая. А сейчас он просто отчаявшийся муж, отец (святой дух?) потерявший любимое чадо в автокатастрофе, да, они с семьей приехали из маааленькой деревни Энтшульдигунгринг, что в северной Лотарингии,  в Америку посмотреть красивые американские места, да, вы знаете, всё случилось так быстро, так внезапно, полиция, опознание, ему нужно видеть труп сына, понимаете, да? Я плохо говорю по-английски, вот мои документы (как-то они с Фридой смотрели фильм "Пятый элемент" и Фрида долго смеялась, когда Лилу громко заявляла "мультипаспорт, вот мой мультипаспорт!").  Пустите меня, или я сам пройду! В таком духе.
Несчастный администратор (а им по счастливой случайности оказалась сердобольная женщина), которая поняла в лучшем случае одну четвертую всего монолога, проводила гостя к ближайшему специалисту (не психологу, конечно, но почти). Патологоанатомы и судмедэксперты ведь в каком-то смысле психологи, верно? Лютер, убитый горем, прошел в камеру хранения, где его встретил сонный санитар. Документов само собой никаких не было, как не было и автокатастрофы, но воспользовавшись моментом, Шмидт пригвоздил парня к стенке и начал сверлить магией.
Что есть магия и как она действует — и захочешь, не расскажешь. Для Лютера магия как поток четко контролируемой силы, которую нужно направить на одно конкретное действие, в данном случае — гипноз. Телепатия, если хотите. В умных книжках всякое, бывает, пишут. Но гримуары у каждого свои, а Лютер растерял все свои записи. Они остались в прошлом столетии вместе со спокойной жизнью.
Прежде чем "пойти на дело" он, безусловно, подготовился. Узнал, кто сегодня дежурит, сколько человек примерно обитает в это время в морге, под каким именем работает цель. Последнее удалось выяснить быстрее всего, стоило лишь взглянуть на доску почета. Её фотокарточка красовалось в милой рамочке прямо в центре. Кимберли Мейл. Очаровательно.
И Кимберли сейчас была где-то здесь. Если нет в холодильнике с трупами, значит, где-то шароебится. Кстати, словечко из лексикона Фриды. А где уж Фрида его подцепила, поди знай... Лютер отлепился от санитара,  приказав тому проводить его до мужских клозетов, что на другом конце коридора. До того как зайти в "трупошную", Шмидт приметил неподалеку мужика брутальной наружности и умозаключил, что вряд ли это ещё один санитар или уборщик. И уж точно не врач. Нужно быть аккуратнее.
Снова став несчастным, убитым горем, отцом на опознании собственного ребенка, Шмидт в обнимку с санитаром вытащился в коридор и доковылял до туалета. На бугая он не посмотрел, но кожей почуял чей-то короткий пристальный взгляд. Немудрено, если девица завела себе охрану — с таким-то мужем. Лютер, в принципе, этого ожидал, но коль собака здесь, значит, и хозяин где-то неподалеку...
Хвала городскому моргу и его туалету!... Сказал бы Шмидт, владей он хоть каплей иронии, но в тот момент он лишь молча и ловко юркнул в одну из двух абсолютно одинаковых дверей. Одна должна быть "Ж", другая "М", однако реальность не отделяла один туалет от другого. Надписей просто не было, и ничего страшного, что мужчина как бы случайно попал в женский.
Санитар остался за дверью под немым приказом "не мешать человеку приходить в себя". А Лютер, моментально приняв свою привычную форму бесчувственного камня, молча вырос темным изваянием перед женщиной над раковиной.
-  Мужской туалет следующая дверь.
Лютер быстро шагнул вперед, встав почти вплотную, флегматично наблюдая, как девица разглядывает себя в зеркале.
— Салут, Злата. — молдавский он не знал, но нынешняя наука творила чудеса и даже выдумала "гугл-переводчик". Современная магия, так её раз эдак. К тому же Фрида была тем ещё полиглотом и научила Лютера всякому.
— Пора домой. — добавил уже по-английски, но всё с тем же немецким акцентом.

Злата не успела вскрикнуть, Лютер ударил. Точно, профессионально, словно всю жизнь только и делал, что бил женщин по голове. Припоминая его биографию, можно с уверенностью сказать, что бил он многих, в том числе и женщин. А ещё убивал, насиловал и пытал. Всего, как говорится, понемногу. Девушка чуть было не свалилась на холодный кафельный пол, но Лютер успел её подхватить, чтобы тут же закинуть на плечо. Вода все ещё текла мощной струей из крана, за этим шумом не было слышно возни — а ведь с того бугая станется ворваться в женский туалет и увидеть сие нелицеприятное действо. Но Лютер Шмидт не сказать, чтоб так уж об этом волновался, он был занят делом: максимально быстро валил из здания. То, что придется красть девушку прямо из туалета, он не предполагал, но жизнь научила Лютера подстраиваться под любые ситуации. Прыгать из окна первого этажа прямо в кусты — комедия, достойная Шиллера. Но и об этом немец не думал, лишь крепче прижал бессознательную девицу, затем прыгнул. Пока он тащил её к машине в темноте подворотни, едва ли не присвистывая, то задумался, а что, собственно, скажет Фрида? До сего момента его это, безусловно, не особо волновало: ничего не скажет. Точнее, скажет, но Лютеру будет глубоко наплевать.
Злата Драгощ — не цель, но средство. Средство, которое поможет распутать тайну и даст, если повезет, долгожданное умиротворение.
Абсолютно плевать, что скажет Фрида Новак. Наверняка она, высококвалифицированный психолог и медиум, выскажет что-то в духе "так не надо делать". Словно маленькому ребенку расскажет, что есть в этом новом мире вещи, совершать которые непозволительно, даже воз-му-ти-тель-но! Но Шмидт чихать хотел на чужое мнение, он вспомнил о Новак лишь потому, что точно не знал её реакции на заложницу в своем доме. А она могла быть всякой: Фрида очень нестабильна в последнее время. Сказывалось ли влияние мистера Шмидта? Ведь когда постоянно взаимодействуешь с самым трудным пациентом, волей не волей становишься чуточку на него похожей.
Впрочем, плевать.
Водителю-арабу было приказано трогаться, едва Лютер втащил свою ношу на заднее сидение такси. В Провиденсе он часто прибегал к гипнозу, и это его не радовало, ментальная магия всегда требовала много концентрации, и после этих гипнотических сеансов у Лютера жутко болела голова. Не помогали даже таблетки Фриды. Вот и сейчас, едва они выехали на главную дорогу, головная боль раскроила череп, и Шмидт достал сигарету. Курево помогало хотя бы отвлечься. Он успел выкурить почти половину, когда бесчувтсвенное тело зашевелилось, а потом и вовсе начало вертеться. Руки Злате предварительно связали морским узлом крепкой веревкой, которую ушлый немец привык таскать везде. Можно сказать, деловая привычка.
Благо, Злата не пыталась говорить, орать или пищать, но дабы пресечь истерику, Лютер вновь прибегнул к магии. Его глаза ничего не выражали, лишь странно блестели в полумраке, отсвечивая тлеющий огонек сигареты,  а когда он посмотрел на девушку, глаза стали и вовсе черными, как ночь. Губы быстро прошептали заклятие на латыни, одно из тысячи сочиненных им заклятий. Он знал их наизусть и иногда переиначивал, подстраивал под ситуацию.
Узнать, чего боится человек, так просто. Нужно только заглянуть ему в глаза.
Там сказка, ставшая реальностью, сказка с печальным концом, где каждый получает по заслугам, где ведьма танцует в раскаленных туфлях, а спящую красавицу насилует принц. Где разбуженный медведь жрет незадачливого охотника. Где один хитрый заяц не успевает спрятаться от терпеливого лиса.
Знаешь, что такое ловля зайца на красный кирпич, Злата?..
Его голос в её голове. И он заставляет трусливого зайца дрожать перед собственной смертью.
— Эйй, приэхали, брат. Деньги оставь себе, да. Хорошей ночки, друзья!
Самое трудное в гипнозе — чтобы никто не понял , что это гипноз. Нельзя лишать человека собственного "я". Поэтому таксист не сидит отмороженной рыбой, а болтает как прежде, просто не замечает связанных рук девушки, крови на её виске и меланхоличного мужчину с сигаретой, отсчитывающего двадцатку за проезд.
Фрида говорит, в этом мире нужно платить за такси.
Вот Злата выглядела отмороженной, Лютеру пришлось подтолкнуть её к выходу. Они выбрались на свежий воздух, Лютер снова подтолкнул её вперед, и они начали идти к дому под звуки уезжающей машины. Заклятие будет действовать ещё полчаса минимум, так что у него есть время сделать звонок в Европу и, возможно, написать Фриде смс. Лютеру нравилось писать смс. Правда, делал он это исключительно на древненемецком, чем иногда бесил медиума.
— Сидеть. — словно овчарке приказал он Злате, показывая на стул возле кухонного стола.
В доме было темно, Лютер включил свет лишь в коридоре, где был телефон, поэтому кухня осталась в полумраке. Он мог бы запереть девушку в подвале, но подвал не внушал доверия, попросту говоря, был слишком мал и больше походил на чулан, там даже собака бы не поместилась. Лютер был уверен, что заложница не сбежит, не станет звонить своему бугаю или в полицию, по крайней мере, пока действует заклятие страха. Но времени становилось всё меньше.
Вдруг свет вспыхнул ярче из-за фонарей подъезжающей машины, потом заглох двигатель, хлопнула дверца. Лютер досадливо поджал губы, не успев набрать номер муженька Златы. Конечно, можно поболтать с ним и при женских криках, но лучше сначала поболтать с Фридой. Входная дверь захлопнулась, звякнули ключи — Фрида всегда бросала ключи в коридоре. Дом был маленьким, поэтому неподвижно сидящую незнакомку было трудно не заметить.
— Добрый вечер. Ты сегодня рано. — прохладно поприветствовав медиума, Лютер нащупал в кармане сигареты и неторопливо закурил.