V ∆ V I Λ O N : (S) O T (S) |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » V ∆ V I Λ O N : (S) O T (S) » незаконченные эпизоды » » meadows in the mountains
MEADOWS IN THE MOUNTAINS
08.06.2016 // Родопские горы, Болгария
Frida Novak & Luther Schmidt❝Six Feet in the Pine - Mountain Meadows Breakdown❞
• • • • • • • • • • • • • • •Фестиваль, музыка, пиво, похмелье, горы... да, именно в таком порядке. Вот только закончился отдых весьма неожиданной находкой.
Отредактировано Frida Novak (2018-04-30 22:39:57)
Любое приключение, даже мало-мальски ерундовое, начинается с…
Тут, конечно, каждый подставит свое. Кто-то скажет, что приключение немыслимо без дороги, кто-то припомнит, что во всякого рода истории влипал после входящего звонка, и не важно, друга или нет, иных на поиски толкали окружающие.
В случае с Фридой Новак, все началось с кофе. Отвратительного растворимого кофе в, казалось бы, приличной, аж четырехзвездочной гостинице (на деле – крохотный домишка со всеми удобствами, но без излишеств), где она забронировала себе номер на время проведения «Медоуз в горах». Можно было, конечно, тряхнуть молодостью, вписаться в компанию безумцев, устроивших палаточный лагерь, как науськивал ее Гас, но за долгие годы Фрида слишком привыкла ценить комфорт. Который ее и подвел, в итоге.
Выбравшись из своего временного обиталища, женщина потянулась и хмуро осмотрела окрестности. Вчера был заключительный день, и хотя само место фестиваля находилось в паре километров от крохотной деревеньки, превращенной ушлыми владельцами в гостиничный комплекс, даже здесь чувствовался общий дух гедонизма, больше напоминавшей погром. Впрочем, после чашки свежезаваренного на походной горелки кофе, которым ее угостили вяло собирающиеся поклонники музыки, жизнь заиграла новыми красками. Захотелось не только жить, но и, по возможности жить со вкусом. Да и погода радовала – комфортные +20, солнце и редкие облака – все просто располагало к небольшой прогулке. Да и голова, чуть гудящая после вчерашнего, нуждалась в хорошей порции свежего воздуха.
— Фрида, в твоем возрасте нужно выбирать отдых поспокойнее. Куда ты лезешь к молодежи, ну это просто смешно! – снова вспомнился Гас. Это уже после того, как ему не удалось уговорить медиума отменить поездку, он едко комментировал ее сборы и предлагал взять палатку и спать на голых камнях. Зануда – некоторым нужен не физический, а моральный комфорт. А где еще отдыхать душой медиуму, как не на подобных фестивалях? Сначала – в пестрой толпе, под оглушающую музыку, когда все вокруг становятся одним целым, многоруким и многоногим существом, с огромным сердцем, бьющимся в такт музыки, а потом – в одиночестве, с возможностью проветрить голову, как сейчас.
Рюкзак за спиной, в котором аккуратно сложены аптечка, запас воды, фонарь, спутниковый телефон и сверток с сэндвичами, сунутый хозяйкой «отеля» в последний момент, да в чехол из мягкой кожи завернуты несколько амулетов, удобные кроссовки на ногах, ветровка, легкомысленно повязанная на поясе – самая лучшая компания в это утро. И сначала все напоминало обычную легкую прогулку, пока чутье медиума не уловило слабые эманации. Где-то рядом творилась магия.
Главное, что надо знать про Фриду Новак – так это то, что она патологически зависима от новых знаний. Жгучий исследовательский интерес не смогли притупить ни прожитые десятилетия (страшно сказать, уже почти пять десятков), ни сложный путь «говорящей с мертвыми». И при возникновении на горизонте какой-то тайны, женщина преобразилась: черты лица будто бы хищно заострились, глаза заблестели, да и сама она как-то подобралась. И хоть след удалось нащупать далеко не сразу, а руки, к моменту, когда она углубилась в неприметную пещеру, были сбиты в кровь, чем ближе она была к цели, тем ярче сияли глаза, и тем осторожнее становились движения. Она была может и авантюристкой, но отнюдь не глупой девчонкой. Просто слишком любопытной. Потому, когда в конце длинного и извилистого туннеля она обнаружила стену, словно покрытую небольшим слоем начавшего подтаивать льда (защитные чары почти истлели, и именно этот отголосок она и уловила), она пристроила на выступе фонарь, активировала защитную фигуру и только тогда приблизилась к стене. Ледяная глыба больше напоминала стекло, покрывшееся тонкой сетью трещин, не давая возможности рассмотреть, что скрывается за этой преградой, и Фрида уже почти решилась протянуть руку, чтобы стереть запотевший слой на поверхности, как раздался громкий треск.
— Болагрия? Почему?
— Молчи.
Ровный голос без тени эмоции. Привычный голос Волоха. Никогда ещё Тедульф не слышал, чтобы этот голос злился, радовался или пел. Голос как могильная плита, тяжелый, ровный, такой же мертвый.
Он собирался поделиться тревожными мыслями с хозяином, но тот явно в разговорах, и уж тем более советах не нуждался. Не сегодня, не сейчас. Волох никогда не делился планами, а Тедульфу ничего не оставалось, кроме как следовать, принимать, исполнять и молчать. Молчать, пока не спросят.
Тедульф (так предпочитал звать его Волох) редко проявлял чувства, наверно, с годами он всё больше становился похож на своего учителя, как собака на хозяина, но в тот момент он нахмурил лоб, непонимающе поглядел на высокую фигуру в черном. Фигура повернулась, и хозяин наконец посмотрел в ответ своим прямым, тяжелым взглядом. Глаза как два черных провала. Сколько ни служи подле Волоха, а к этому взгляду никогда не привыкнешь.
— Ты свободен. На какое-то время.
Улыбка могла дрогнуть на этих губах только в Судный день, потому слабо верилось, что Волох шутил. Что за чертовщина, о чем ты… но возмутиться не успел, он никогда не мог обогнать учителя ни в чем: ни в магии, ни в хитрости.
«Найдешь меня — найдешь и смерть».
Последняя мысль, вложенная в разум, перед полнейшей тьмой.
…Тьма расступилась постепенно, она словно рассосалась под напором чьей-то упорной воли: медленно, но верно. И вот уже не тьма, а лишь мутная вода, и сквозь её толщу слабо-слабо пробивается свет. Ледяной, тусклый, холодный.
Тедульф распахивает глаза, кулаком бьет ледяную кору и в абсолютной слепой тишине слышит треск. Свет становится ярче, но все ещё невозможно дышать, он будто тонет во льду, холод сковывает тело, внутренности горят огнем… Тьма была милосердней.
Он бьет ещё раз, треск повторяется, лёд крошится, в легкие попадает воздух, тело выныривает в тепло и свет, тусклый смрадный свет глубокой пещеры. Этой же пещеры, где стоял Волох и убивал его.
Почему не убил… почему не убил… почему, почему, почему?
И никто не приказывает молчать. Никто не отвечает, а Тедульф вскакивает на ноги, чувствуя, как лед царапает кожу, затхлый воздух снова заставляет мерзнуть. Но снаружи теплее, чем в ледяной гробнице, здесь теплее, теплее…
— Где он? Где он? Где??*
Вскочив, Тедульф замечает рядом фигуру, но краем сознания понимает — это не Волох. Однако в безумии набрасывается, пригвоздив к каменной стене, хватает за плечи, трясет, тарабаня своё, требуя немедленного ответа.
Он абсолютно гол, но, кажется, не замечает этого. И весь мокрый, а огромные светло-карие глаза горят черным.
*шпрэхает на немецком
Отредактировано Luther Schmidt (2018-04-30 22:49:18)
Магия истлевала на ее глазах – то ли не выдержав чужого присутствия, то ли потому, что время пришло. Поверхность покрылась новой сетью трещин, они расходились во все стороны, разбегались прямо на глазах: с той стороны кто-то бился, пытаясь сломать преграду. Фрида отступила на шаг…
Громкий треск, усиленный эхом, отвлек, дезориентируя: ледяная стена разлетелась на куски, и к ногам медиума вывалился голый мужчина. Несколько мгновений, собираясь, он тряс головой, но Фрида не успела обратиться к нему, как он вскочил, налетел на нее, застав врасплох.
Немыслимое упущение с ее стороны. Не то, чтобы она часто таким образом знакомилась с мужчинами, но вот так глупо подставиться…Защита не сработала – а значит, нападавший не был одержим темной душой. Все это пронеслось в голове у Фриды за те секунды, что нападавший, набросившись на нее, прижимал ее к стене. Тело же жило в тот момент инстинктами – нашарив фонарь на выступе, она со всех сил ударила мужчину в висок, заставив на миг ослабить хватку. Выкрутилась, и, воспользовавшись тем, что противник несколько дезориентирован, сначала заламила тому руку, а потом и вовсе впечатала лицом в каменистый пол, прижав его коленом и удерживая руку в таком положении, что любое движение причиняло боль:
- Beruhige dich!* - максимально спокойным, властным тоном произнесла Фрида, -Atme!**
Дождавшись, пока дыхание незнакомца выровняется, она уточнила (здесь и далее разговор ведется на немецком):
- Я отпущу тебя, если ты будешь прилично себя вести. Здесь нет врагов, я могу помочь, если тебе нужна помощь. Ты понимаешь меня?
Все это время она прикидывала варианты – если это не одержимый, то или обычный человек, неизвестно как переживший такую магию, или кто-то из сверхъестественного мира. Вряд ли порфир – глаза не красные, а очень даже карие – уж это Фрида успела разглядеть, пока незнакомец прижимал ее к стене, как и отсутствие излишнего волосяного покрова – значит, и не оборотень, да и не смогла бы она удержать зверя. Может, колдун?
Много вопросов, мало ответов – и маячащая на горизонте большая загадка. Все, как она любила.
______
* - Успокойся! (нем.)
** - Дыши! (нем.)
Отредактировано Frida Novak (2018-04-30 23:49:25)
Лютер прекрасно понимал, что говорит эта женщина. Она неплохо владела немецким, из чего можно было сделать простой логичный вывод — она немка. И он, возможно, снова в родном Гамбурге, очнулся после веселой попойки, какие иногда позволял устраивать Волох, потому как знал все слабости своего главного слуги, и как опытный дрессировщик, допускал ему некоторые вольности. Это было бы сладкой ложью, горькая правда же такова, что даже самое тяжкое похмелье ни в какой степени не сравнится с нынешними ощущениями. А женщина, ударившая его чем-то металлическим и тяжелым, была полна серьезных намерений.
Всё же жители Гамбурга никогда так не говорили. Сквозь туман и боль Лютер неясно воспринимал неточности и прегрешения в её немецкой речи. Словно острыми когтями скребли по сухой доске. Нет, наверно, она из... из Болгарии. Где он в последний раз видел учителя. Да, точно, это была Болгария, горы, пещера... темная, холодная, с ледяными сквозняками, которые и сейчас пронизывают всё его дрожащее голое тело. Где, черт подери, одежда? В висках стучало, боль всполохами разрезала череп. Будет знатная шишка, и пара-тройка дней с головной болью. Ещё было чертовски неудобно утыкаться носом в холодный пол и ерзать щекой по мелким острым камням.
— Я понимаю... понимаю тебя, отпусти, прошу.
Женщина сначала медлила, но потом всё же отпустила Лютера, позволив тому встать подле стены. Он наконец осознал себя полностью обнаженным и беззащитным перед чужаком, женщиной, одетой... в весьма странную одежду. В его время штаны надевали лишь самые отъявленные революционерки, а эта... Неужели она из тех партизан, что прячутся по горам и готовят бунты? Да, точно, он слышал о подобном, но, как и обычно, ему не было дела до политических игрищ. Жизнь людей, их надежды, мечты и стремления, стали для него далеки, как только он начал служить. А сам хозяин не особо жаловал суету простых смертных.
"Люди годятся лишь для опытов".
— Где я? Кто ты? Где... мы?
Он чувствовал, как стекает кровь по виску, притронулся к коже кончиками пальцев — те были в крови. Да, головные боли обеспечены. Но Лютер не волновался по этому поводу, ему куда важнее было узнать, где он сейчас находится. Мысли стали проносится подобно времени, быстро и неумолимо, обрывки воспоминаний, слова, сказанные учителем, цепочка событий, произошедшая до того, как они забрались в пещеру.
"Найдешь меня... найдешь и смерть".
Что бы это значило, черт подери?!
— Мужчина, здесь должен быть ещё один... мужчина. Вы видели его? Я... мне...
Мне так холодно.
Он хотел было подойти ближе к незнакомке, но понял, что лучше не делать резких движений — женщина была максимально сосредоточена и готова было вновь дать отпор.
— Простите... мадам. Я не хотел нападать. — ему наконец хватило ума прикрыть ладонью свой срам и сделать виноватый вид. — Я не знаю, что произошло, но мне нужна одежда.
Отредактировано Luther Schmidt (2018-06-02 00:12:55)
Незнакомец явно пришел в себя, по крайней мере, речь его была осмысленной, и он больше не сопротивлялся. Помедлив какое-то время, Фрида все же ослабила хватку, а потом и вовсе отпустила мужчину. Подняв фонарь и поставив его все на тот же выступ, она принялась изучать свою находку: рослый, высокий, поджарый. Внимательный, цепкий, оценивающий взгляд. Кровь на виске – никакого сожаления Фрида не испытала, равно как и радости от меткого удара. Оборона в пределах допустимого – и ничего больше.
- Меня зовут Фрида, а тебя? Что последнее ты помнишь? - она говорила спокойно, мягко, но не вкрадчиво. Может не так властно, как в начале, но достаточно уверенно. Еще неизвестно, как долго продлится просветление у незнакомца и не накроет ли его снова. Стянув с пояса ветровку, она протянула ее мужчине - в пещере было достаточно прохладно, а из одежды на нем было абсолютное ничто. Не то чтобы ее смущали голые мужики - уж сколько она на них насмотрелась за свою жизнь, но понимала, что в таком положении парень наверняка чувствовал себя намного уязвимее.
- Здесь никого не было, а ты был в этой нише, - она кивнула на углубление в стене. Теперь, когда магия рассыпалась, пещера приобрела обычный, скучный вид. В ней не было тайн, да и мужчину могли по пьяни запихнуть сюда его друзья ради шутки. Особенно колдуны - Фрида прекрасно знала, на что свободны обладающие хоть малой толикой силы безбашенные глупцы даже под травой - обычным наркоманам и не снилось. Хотя мужчина перед ней не выглядел таким балбесом - чутье подсказывало медиуму, что это куда более интересный случай.
- Давай выйдем отсюда на воздух, ты не против? - все тем же спокойным тоном предложила она. Во-первых, в пещере у нее не так много преимуществ, если что-то пойдет не так, во-вторых, тут было слишком мало места, чтобы развернуться и как следует изучить находку, - и попробуем найти тебе одежду. Явно куртки тебе мало.
Мужчину она пропустила вперед, точнее просто подсветила ему выход, да тихо подсказывала из-за спины, куда повернуть - путь на поверхность был хоть и не длинным, но извилистым. Так было спокойнее для Фриды, хотя если бы она пошла впереди, у нее было бы больше шансов к отступлению. Но почему-то, только представив, что эта мрачная морда будет маячить у нее за спиной, она решила, что такого счастья ей точно не нужно. Уже на поверхности, где было намного теплее, чем внутри, когда они вышли на воздух, она пристальнее присмотрелась к мужчине, заметив, что из раны на виске активно сочится кровь.
- Мы сейчас недалеко от Софии, в Родопских горах. Ты здесь был? И давай я помогу, - она кивнула ему на камень, предлагая присесть, - я хочу помочь. Если ты позволишь.
Не давить. Дать возможность выбрать самому. Быть терпеливой и не забрасывать вопросами - как бы ни хотелось побыстрее узнать, откуда этот мужчина. Он прежде всего должен убедиться, что она ему не враг. Должен доверять ей. Фрида присела рядом с рюкзаком, чтобы достать аптечку - пришлось выложить сверток с сэндвичами на землю. У мужчины сразу хищно раздулись ноздри - и это не укрылось от медиума.
- Хочешь есть? Будешь? - уже без опаски она протянула ему сверток, - давай сначала я остановлю кровь, а потом решим, что с одеждой.
Лютер замер, поверженный вопросом. "Что последнее ты помнишь?". Да, он только начал вспоминать все предшествующие темноте события, но это до сих пор было таким сумбуром, смесью невнятных, неуловимых образов вперемешку с фразами Волоха и нюансами, к Волоху не имеющими никакого отношения. Например, как Лютер накануне подрался с парой выпивох из-за карт. Или из-за шлюх. Детали ускользали. Или как за неделю до Болгарии Лютер отправился травить соседских собак, чем-то так не понравившихся учителю.
"Каждая собака должна знать свое место".
Собаки стали очередной жертвой вражды межу соседями. Поэтому они так часто переезжали: Волох совершенно не выносил людское общество. А ещё где-то в промежутке между этими воспоминания мелькали едва различимые лица родных.
Агнет...
Лицо жены он фактически забыл, но сейчас она здесь, рядом, светлокудрая, улыбается, одетая в длинное светлое платье. Ещё чуть-чуть и он ощутит запах её любимых алых роз, растущих на кустах в дорогих, недоступных им садах.
— Ты... нет, ты не Агнет... — мужчина дергает головой, отгоняя видения. Казалось, он все ещё блуждает в другом мире, хотя, скорее всего, так оно и было. Лютер был на границе между летаргическим сном и реальностью, и пока не мог очнуться окончательно. Видения смешивалась с темнотой пещеры и лицом незнакомки. Это не Агнет! Конечно, не она, ведь Агнет давно лежит в земле, сгнили даже кости, не осталось ничего от твоей женушки, даже призрака!.
Лютер тупо смотрит на протянутую одежду, робко берет и обматывает вокруг бедер наподобие первобытной накидки. Он и в самом деле похож на пещерного человека: голый, окровавленный, разве что не особо волосатый. Он переводит взгляд на нишу, на которую указывала незнакомка — Фрида, её зовут Фрида — и снова ничего. Пустота, в которой он находился, судя по рассказу, ничего не прояснила.
Незнакомка продолжала что-то говорить, спрашивать, кажется, она предложила выйти на воздух. Лютер только кивнул и поплелся вперед, ступая по голым камням босыми ступнями. Он уже шел этой дорогой... это было всего час назад. Какое-то вшивый час назад он шел этой дорогой, но не наружу, а туда... в пустоту.
Сколько же прошло времени на самом деле?
Наконец они выбрались из черноты и оказались на вершине скалы. От яркого света Лютер тотчас начал моргать и щуриться, опуская взгляд и пытаясь не грохнуться в обморок. Боль жгла глаза, горный ветер пронизывал до костей, мужчина почти упал на камень, но всё же сел, прикрывая глаза ладонью. Немного привыкнув и подождав, пока темные пятна пройдут, он заметил, как незнакомка присела рядом и начала выуживать вещи из своего... мешка. Странный какой-то мешок. Лютер таких не видел... хотя повидал он всякое за свою нелегкую жизнь скитальца, преступника и послушника колдуна. При свете дня и одежда незнакомки снова вызвала кучу вопросов. Впрочем, голова раскалывалась так сильно, что у него просто не было сил всерьез задумываться над задачкой.
Организм брал свое. Возможно, сознание ещё не очнулось окончательно, но желудок уже остро реагировал на внешние раздражители — еду, например. Лютер понял вдруг, насколько же он голоден.
— Спасибо, мадам. — он взял сверток, развернул и почти неглядя впился в нечто, смахивающее на хлеб и мясо. Вкуса почти не ощутил, но желудок заурчал довольно, значит, съедобно. Молча поедая предложенную пищу, Лютер также молча терпел, пока "Фрида" обрабатывала его висок. Не шипел, не кричал, почти вообще не обращал внимания на боль от антисептика. Лишь краем глаза снова отметил факт нестандартных бутылочек и неизвестных ему препаратов.
— Меня зовут Лютер. Лютер Шмидт. Я из Гамбурга. — когда она закончила и начала складывать вещи обратно, Лютер соизволил наконец представиться. — И я не помню, как очутился здесь. Я был бы премного благодарен за помощь... мадам.
Одежда и в самом деле нужна. Мысли понемногу возвращались, Лютер задумался, каким образом ему добраться до ближайшей деревни. Возможно, незнакомка и правда поможет ему... главное, найти одежду, бегать голым он может только в лесу.
— Я оплачу все ваши хлопоты. Мне главное добраться до ближайшей деревни и да, конечно же, отыскать одежду. Я был здесь... — никаких "был", он здесь и точка, он только приехал сюда, он никуда не уезжал... — Я приехал в Софию вчера. Кажется. Болит голова...
Лютер дотронулся пальцами до шишки и тут же одернул руку.
Что-то в речи незнакомца настораживало ее. Что-то было неправильно, непривычно, но женщина никак не могла ухватить, что именно. Закончив с раной, она присела около Лютера, снова зарываясь в рюкзак. Сначала достала воду и уже без опаски протянула ее мужчине, затем, подумав, вытащила спутниковый телефон.
- Хорошо, тогда я сейчас уйду, а ты обязательно меня дождись. Я постараюсь побыстрее. Если хочешь – можешь связаться с кем-то из знакомых, может, тебя уже обыскались? – телефон она хотела было положить на землю, за камни, так как руки Лютера пока были заняты. Он пил – и было в его движениях что-то завораживающе-животное: как двигался кадык, как напрягались вены на руках. Неволей засмотревшись, Фрида вздрогнула, когда мужчина посмотрел на него. Слишком внимательный и цепкий взгляд. С непониманием, он покачал головой – и трубка отправилась снова в недра рюкзака. Может, так и лучше.
- Постарайся до моего возвращения ни во что не влипнуть, - напоследок улыбнулась она и начала спускаться вниз. С момента начала прогулки прошло едва ли не часа полтора, из которых первые полчаса она точно никуда особо не торопилась. Значит, если сейчас нигде не задерживаться, то можно обернуться часа за три. Довольно много для того, кто только очнулся после непонятного заклинания и теперь вынужден оставаться на каменистом плато. А если уж она взялась кому-то помогать – то затягивать точно не стоит.
И, как иногда бывает в жизни, когда события начинают идти в нужном направлении, на ее счастье, почти у подножья Фриде встретилась компания на джипах, которые подкинули ее до ближайшей деревеньки, где она не только купила все необходимое для Лютера, но и арендовала машину, рассудив, что время для прогулок найдется когда-нибудь потом. Поэтому и наверх она поднималась хоть и с набитым рюкзаком (вещи, обувь, плюс термос с чаем и фляжка коньяка), но в приподнятом настроении. Наконец-то она поняла, что ее так смущало в речи этого мужчины. Слишком правильная, даже с архаизмами. Такое ощущение, что она разговаривала с каким-то дедом отшельником, а не современным мужчиной. Всему виной воспитание? Или сколько он времени провел за ледяной преградой?
- Лютер, ты здесь? Это я, Фрида, - на площадке перед входом в пещеру было пусто, только бутылка из-под воды да скомканная промасленная бумага валялись перед камнем, где пару часов назад сидел этот странный немец. Медиум обошла небольшую площадку, скинула оттягивающий плечи рюкзак на землю и заглянула в проход, - Лютер?
Лютер ни разу в жизни не видел подобного устройства. Он прекрасно знал, как выглядит телеграф, многократно им пользовался, и даже смотрел черно-белые движущиеся картинки братьев Люмьер. Но эта штука в руках женщины была ни на что не похожа. Лютер покачал головой, стараясь не особо выдавать своего изумления, и, кажется, у него это получилось. Фрида запихнула странную вещицу обратно, а затем и вовсе покинула своего внезапного собеседника.
Слишком спокойная для женщины, на которую напал голый немец в горах. Не в первый раз, что ли? Шмидт допил воду, сидя голым задом на холодном камне — где его чертова одежда? Мысли крутились бешеным хороводом, и головная боль усиливалась, в висках стучало. Он продрог и совершенно запутался. Странная женщина в странной одежде с незнакомыми вещами, лечит его, кормит, помогает... Он тяжело выдохнул, приказывая себе думать о другом. Надеяться, что она вернется, кончено, можно, но Лютер не привык так наивно полагаться на других людей, пусть даже столь добросердечных, как эта... Фрида. Нужно придумать план, одеться и...
Найти его.
Фрида так и не сказала, видела ли она здесь фигуру в черном. Неужели учитель оставил его? Но зачем? Очередное задание, проверка, что? Но как и всегда, Лютер не мог понять весь великий замысел своего хозяина, ему оставалось только слепо следовать приказу. Но на сей раз приказа словно и не было: чему следовать, что делать? Впервые за много лет он чувствовал ужасающую пустоту. Будто его пнули в глубокую пропасть, и вот он падает, падает, падает и падает... Слишком долго. Хотелось уже расшибиться о дно этой черной бездны.
Найти его, найти...
Сидеть и дальше на ветру не было сил, поэтому Лютер медленно поднялся и пошел обратно в пещеру, где свет не так сильно резал глаза. В этой благостной тьме он и проторчал до самого возвращения Фриды.
— Я здесь.— глухой голос донесся из темноты.
Он сидел на каменном полу в тщетных попытках хоть немного вздремнуть. Но, кажется, он и так уже слишком много спал. Лютер поднялся и вновь вышел на улицу, где Фрида уже доставала вещи.
Придумать что-то лучше, чем просто ждать её в пещере, он не смог, и слава богу, ведь он и сам не догадывался, какая судьба ждала бы его в лесу Болгарии. Одеваясь, он вновь старался не показать своего изумления, вовремя справился с эмоциями и почти без заминки надел всё правильно. У него было время подумать и расставить хаос хоть в какое-то подобие порядка. Поэтому сопоставил все имеющиеся скудные факты, обращая внимания на детали — детали самое важное. Только одна догадка показалась более-менее стоящей: другой мир. Это другой мир, но как он сюда попал? Что произошло в пещере перед полнейшей тьмой? Если Волох отправил его сюда, то зачем? Путешествия по другим мирам всегда казались Лютеру чем-то из разряда сказок для детей, никакая магия на такое не способна, но ведь учитель столько экспериментировал, не брезгуя ничем. И поставить эксперимент на собственном ученике — это как раз в его стиле.
То, что он по-прежнему в Софии, ещё ни о чем не говорит. Возможно, это параллельный мир со своей Софией, или мир-перевертыш, или... мир другого времени. Они начали спускаться, Лютер шел молча, грея руки в карманах и привыкая вновь к одежде и ощущениям. Иногда он косо разглядывал Фриду, то, как она держится, смотрит, говорит. В какой-то момент они остановились передохнуть и Лютер спросил.
— Какой сейчас год? — встретив удивленный взгляд женщины, Лютер поспешил добавить. — Кажется, я слишком долго валялся в обмороке в той пещере... совершенно не помню, какой сейчас год.
Он попытался улыбнуться, как бы стесняясь нелепости всей ситуации. Но взгляд так и остался тяжелым, серьезным, внимательным.
Глядя на то, как мужчина, ежась, выходит на открытое пространство, Фрида впервые подумала, что, пожалуй, это одна из самых незавидных участей, которые вообще могут случиться с человеком. Очнуться неизвестно где, без малейшего представления, где твои спутники, надеяться и верить, что первый встречный чужак тебе поможет. Не привыкшая рассчитывать на кого-то, кроме себ и самых близких друзей, Фрида искренне сочувствовала странному немцу. Без лишних слов она выложила перед мужчиной одежду (темно-серый спортивный костюм, футболку, боксеры, носки и кроссовки, по факту оказавшиеся ему чуть великоватыми), после чего налила из термоса чай и щедро плеснула в него коньяка. Протянув Лютеру чашку, она, уже больше на автомате, собрала оставшийся мусор и присела на камень. Стараясь не смущать мужчину, Фрида задумчиво изучала раскинувшийся перед ними вид: с площадки открывался отличный вид на равнину внизу, при желании можно было даже увидеть край той деревни, где она остановилась.
- Сейчас спустимся вниз, доберемся до цивилизации, и постараемся найти твоих родных.
Не желая торопить или провоцировать Лютера, Фрида лишь задавала нужное направление, описывая в общих чертах будущие действия. Хоть она и не смотрела специально, но даже краем глаза зацепила, как внимательно Лютер изучал одежду, как медленно одевался, явно чувствуя себя непривычно. Потеря памяти? Нет, по крайней мере, он сразу назвал свое имя и упоминал женщину, Агнет. Перед тем, как его заколдовали, он был с каким-то мужчиной. Другое дело, сколько он провел перед этим заклятьем, если даже вид кроссовок заставляет его напрячься? Еще и архаичный язык… Фрида, погрузившаяся в мысли, даже на автомате потянулась за сигаретами, забыв, что курить она бросила пару лет назад под строгим надзором Нины, и в этот же момент вздрогнула – Лютер вырос перед ней, словно из-под земли, молча протягивая ставшую ненужной ветровку.
- Пойдем, пока ты снова не задубел, - более дружелюбно, чем до этого, улыбнулась она и легко соскочила с камня. Подхватив опустевший рюкзак, она уже без былой подозрительности первая начала спуск, периодически оглядываясь на Лютера. Болтать, учитывая, что мужчина снова погрузился в себя, не было никакого смысла. Надо было дать ему время освоиться, прийти в себя. Фрида ждала вопросов, и, наконец…
— Какой сейчас год?
Женщина остановилась. Вопрос, конечно, хороший, как и тот, что мучал ее всю дорогу: как отреагирует Лютер, узнав, что прошла, как минимум, пара-тройка десятилетий, пока он был в отключке. Пока он производил впечатление здравомыслящего и уравновешенного человека, не считая самой первой реакции, но его спокойствие могло быть лишь последствием шока.
- Сегодня 8 июля 2016 года, - полностью развернувшись к мужчине, Фрида постаралась максимально спокойно преподнести информацию. Скрывать дату смысла не было, и, глядя на то, как инстинктивно отшатнулся Лютер, непонимающе смотрящий на нее, медиум полезла в рюкзак за коньяком.
- Вот, выпей. И дыши. Пока просто дыши. Какой год помнишь ты?
Его словно ударили мешком по голове. Внезапно, а он как мальчишка, не подготовленный к подобным превратностям судьбы. Лютер не успел скрыть изумления, поэтому таращился на Фриду добрую минуту, пока она не протянула флягу с жгучей жидкостью. Многолетние инстинкты и тренировки помогли мужчине справиться с эмоциями, вмиг разъевшими и без того спутанные мысли, он вновь сцепил зубы и тихо выдохнул.
Затем молча взял флягу и сделал пару глотков. Жидкость обожгла горло. Похоже на коньяк, и весьма неплохой коньяк, Лютер сосредоточился на этих ощущениях: вот алкоголь стекает вниз по глотке, будоражит кровь, льется в желудок, размягчая стянувшийся узел.
Дыши, дыши...
"Несдержаны лишь слабаки и дети. А ты — маг. Ты должен обуздать эмоции."
Голос учителя всё ещё в голове. И в любую минуту уроки, иной раз слишком жестокие, встают перед глазами, словно рассказанные вчера. Да, догадка оказался верной, и какие-то дьявольские силы перебросили его на сто лет вперед. Впрочем, учитель не был дьяволом, а лишь человеком, пусть и весьма могущественным.
Говорить ли женщине правду? Она, безусловно, была крайне добра к голому незнакомцу, одела и накормила и, судя по всему, собиралась помогать и дальше. Надо поскорее избавиться от неё. Лютеру не нравился её цепкий взгляд и то, как она говорила. Будто действительно не в первый раз сталкивается с подобными... ситуациями. Но с другой стороны — что ещё ему делать? Он чужак в этом новом мире, и неизвестно, сможет ли выжить в одиночку. Его жизнь полна безумств и преступлений, но такого испытания судьба ему ещё не посылала. И учитель, он... его больше нет. Он не поможет, не вытащит, как безмозглого щенка из лужи, не похвалит и не накажет. Его нет и его нужно...Найти.
— Я ничего не помню. — наконец глухо ответил Лютер, возвращая флягу. — Но всё кажется таким... странным. Может, я слишком сильно ударился головой или что-то в этом духе... Простите.
Он вновь слабо улыбнулся, будто извиняясь. Поверит ли? Неважно. По крайней мере, она не так болтлива, и Лютер смел надеяться, что она прекратит задавать вопросы.
В его 1910 году с подобными случаями расправлялись быстро. Попрошаек и бродяг не жаловали, а бедолаг с потерей памяти отправляли в лечебницу или госпиталь. А чаще и вовсе сразу сплавляли полиции, а та уж отсылала неприкаянных в шахты или куда подальше. Государство не любило кормить бесплатно, но Лютер уже не в 1910 году, и что будет с таким, как он, неизвестно. Они меж тем спустились вниз к равнине, и тут Лютера ждало очередное испытание: он увидел машину. Сто лет назад машины выглядели несуразно, даже ужасающе, но то, что увидел Лютер, не шло ни в какое сравнение с нелепыми изобретениями его времени. Но он уже обуздал эмоции и выглядел более-менее спокойно. Остановившись около железного монстра, мужчина стал ждать дальнейших распоряжений Фриды.
Мужчина был не так прост. Это в первые мгновения он раскрылся, был как ладони, показал истинные эмоции, но быстро взял себя в руки. Подобно раку-отшельнику, прячущемуся в облюбованную раковину, Лютер уходил в себя - с каждым вздохом, с каждым глотком. И, что действительно заставило Фриду насторожиться - он не выглядел потрясенным. Точнее, он не выглядел так, будто подобное - совершенно немыслимо для среднестатистического обывателя, которым он, по идее, казался. А нелепое в его устах "я ничего не помню" и вовсе заставило медиума сощуриться, стоило Лютеру вновь повернуться к ней спиной.
- Давай все же спустимся вниз. Тебе нужен отдых. Я могу помочь тебе, более того, я настаиваю, чтобы ты отправился со мной. По крайней мере, тебе будет со мной безопаснее.
И вместе с тем, ни как медиум, ни как врач, пусть даже и психолог, она не могла оставить его одного, как бы подозрительно не относилась как к колдунам так и инквизиторам, пусть даже и гипотетически возможным (с высокой долей вероятности Фрида причислила мужчину именно к ним). В таком состоянии: дезориентированный, потерянный, Лютер представлял опасность, как для себя, так и для окружающих. Фрида сохраняла молчание, давая мужчине время осознать новость, поэтому к подножью они спустились в полной тишине.
- Если хочешь, мы можем дойти пешком, - внимательно наблюдая за спутником, произнесла Фрида, разблокировав двери и закинув опустевший рюкзак на заднее сидение, - но так будет быстрее. И внутри тепло.
Лютер все так же горбился, прятал руки в карманах, словно так и не смог согреться после пробуждения из ледяной глыбы. И, не смотря на комфортные +20, Фрида врубила печку в машине и кивнула мужчине на переднее сидение.
- Я помогу тебе разобраться, найти родных или знакомых? Даже если прошло какое-то время, тебя не забыли.
Все еще мучимая сомнениями, женщина села за руль и намеренно потрясла рукой, якобы сбрасывая напряжение в кисти, чтобы клинок, зачарованный в виде браслета, звякнул на руке. Колдуны могли видеть сквозь иллюзии, и если догадка Фриды верна, то Лютер поймет, что она дает ему знак, открыто демонстрируя свое оружие. Если проигнорирует - тогда придется провернуть трюк с душой, чтобы удостовериться, что он не инквизитор. Ведь, в конце концов, этот незнакомец может оказаться всего лишь обычным человеком с хорошим самоконтролем или наоборот - проблемами с выражением эмоций.
Лютер спокойно сел в машину, хотя уверенности в своих действиях у него не было. Но колдун был достаточно натренирован жизнью, чтобы сосредоточиться, оставить эмоции и просто думать. Думать, думать, думать. Анализировать, расставлять по полкам, систематизировать полученные знания, пусть и ничтожные. Да, этот дивный новый мир мог удивлять: они лишь спустились с горы и вышли из леса, а паника вновь грозилась напасть очередной волной. Слишком много... всего много — эмоций, запахов, ощущений. Здесь и воздух другой, и он никак не мог понять, в чем разница, хотя знал, как и то, что солнце восходит и заходит, не только воздух — всё здесь другое.
В машине было тепло, но Лютер всё ещё кутался в свою новую одежду, как перемерзший воробей, едва ли не стучал зубами. Но глаза и выражение лица все равно оставались сосредоточенными, он будто не обращал внимания на причуды организма. Незнакомка продолжала увещевать и говорить, казалось бы, о простых вещах. Как с маленьким, она говорит с ним как с маленьким. Даже учитель никогда не говорил с ним, как с глупым ребенком.
У Волоха были совсем другие методы.
— Я помогу тебе разобраться, найти родных или знакомых? Даже если прошло какое-то время, тебя не забыли.
Слова плывут из тумана. Колдун не сразу, но всё же поворачивает голову на звук, смотрит на Фриду секунд пять, раздумывая, видимо, над ответом. Учитель бы давно уже наказал его за вопиющее промедленее, ведь любой уважающий себя маг должен быстро соображать.
"Ты не любишь боль, Тедульф, но нужно привыкнуть"
И врать нужно быстро, иначе не поверят. Быстро, с уверенностью, которая есть в каждом человеке, а уж в колдуне её с лихвой.
Родные? Знакомые? Если они и были когда-то, то в этом мире не осталось даже их вселенской частицы. Лютер был уверен, что его семья погибла ещё в том, другом, его мире. А в этом уж подавно не осталось никого и ничего.
Тут в воздухе что-то звякнуло, сверкнуло, на секунду ослепив. Клинок. Откуда здесь...
"Думай быстрее, Тедульф, иначе на место боли придет смерть".
— Я бы сам с радостью их нашел. Но, как я уже неоднократно замечал, я не помню ничего, фрау. Возможно, у меня и нет никого. Я был в горах...с кем-то. Последнее, что помню, больше ничего. Где ближайший город?..
Лютер отвернулся от Фриды, оглядываясь по сторонам. Они ехали так быстро, словно летели. Дорога была ухабистой, но это не тряска в повозке или скакание галопом, это было даже приятно.
Значит, клинок. Зачарованный в драгоценном украшении — браслете в данном случае. Не самая сложная, но важная часть любого обучения молодого мага: изучай врага своего. Эту часть Лютер прошел давным-давно, поэтому и рефлексы сработали на ура. Но обычно медиумы не трубили в трубы о своем присутствии, это показалось Лютеру слишком... дерзким. Все равно что дать в морду вместо рукопожатия. Новый мир начинал неприятно удивлять.
Главное, что не Инквизиция. Наткнуться на инквизитора — вот что было бы "удачей" в его щекотливом положении. Медиумы, однако, ничем не лучше. Лютер встречал не столь многих, но с их системой был хорошо знаком: та же тюрьма, что и святая церковь.
— Куда мы едем? — колдун, конечно же, своё новое знание никак не показал, оставаясь за маской равнодушия и холодной вежливости. Лютер надеялся, что женщина просто сдаст его в полицию, откуда, в принципе, несложно выбраться. Он попадал сотни раз в подобные ситуации. Да, дело усложнялось реалиями незнакомого мира, собственным состоянием, но с этим можно справиться, а вот с невесть откуда взявшимся медиумом всё сложнее.
Вы здесь » V ∆ V I Λ O N : (S) O T (S) » незаконченные эпизоды » » meadows in the mountains
